Марья Моревна

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иван-царевич. У него было три сестры: одна Марья-царевна, другая Ольга-царевна, третья Анна-царевна. 
Отец и мать у них померли. Умирая, они сыну наказывали: 
- Кто первый за сестер станет свататься, за того и отдавай - при себе не держи долго. 
Царевич похоронил родителей и с горя пошел с сестрами во зеленый сад погулять. 
Вдруг находит на небо туча черная, встает гроза страшная. 
- Пойдемте, сестрицы, домой, - говорит Иван-царевич. 
Только пришли во дворец - как грянул гром, раздвоился потолок, и влетел к ним в горницу ясен сокол. Ударился сокол об пол, сделался добрым молодцем и говорит: 
- Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я ходил гостем, а теперь пришел сватом: хочу у тебя сестрицу Марью-царевну посватать. 
- Коли люб ты сестрице, я ее не держу - пусть идет. 
Марья-царевна согласилась. Сокол женился и унес ее в свое царство. 
Дни идут за днями, часы бегут за часами - целого года как не бывало. Пошел Иван-царевич с двумя сестрами во зеленый сад погулять. Опять встает туча с вихрем, с молнией. 
- Пойдемте, сестрицы, домой, - говорит царевич. Только пришли во дворец - как ударил гром, распалась крыша, раздвоился потолок, и влетел орел. Ударился орел об пол и сделался добрым молодцем. 
- Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я гостем ездил, а теперь пришел сватом. 
И посватал Ольгу-царевну. Отвечает Иван-царевич: 
- Если люб ты Ольге-царевне, то пусть за тебя идет, я с нее воли не снимаю. 
Ольга-царевна согласилась и вышла за орла замуж. Орел подхватил ее и унес в свое царство. Прошел еще один год. Говорит Иван-царевич своей младшей сестрице: 
- Пойдем, во зеленом саду погуляем. Погуляли немножко. Опять встает туча с вихрем, с молнией. 
- Вернемся, сестрица, домой! 
Вернулись домой, не успели сесть - как ударил гром, раздвоился потолок, и влетел ворон. Ударился ворон об пол и сделался добрым молодцем. Прежние были хороши собой, а этот еще лучше. 
- Ну, Иван-царевич, прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом: отдай за меня Анну-царевну. 
- Я с сестрицы воли не снимаю. Коли ты полюбился ей, пусть идет за тебя. 
Вышла за ворона Анна-царевна, и унес он ее в свое государство. Остался Иван-царевич один. Целый год жил без сестер, и сделалось ему скучно. 
- Пойду, - говорит, - искать сестриц. Собрался в дорогу, шел, шел и видит: лежит в поле рать-сила побитая. Спрашивает Иван-царевич: 
- Коли есть тут жив человек, отзовись: кто побил это войско великое? 
Отозвался ему жив человек: 
- Все это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна. 
Пустился Иван-царевич дальше, наезжал на шатры белые, выходила к нему навстречу Марья Моревна, прекрасная королевна: 
- Здравствуй, царевич. Куда тебя Бог несет - по воле аль по неволе? 
Отвечает ей Иван-царевич: 
- Добрые молодцы по неволе не ездят. 
- Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах. 
Иван-царевич тому и рад: две ночи в шатрах ночевал. Полюбился Марье Моревне и женился на ней. Марья Моревна, прекрасная королевна, взяла его с собой в свое государство. Пожили они вместе столько-то времени, и вздумалось королевне на войну собираться. Покидает она на Ивана-царевича все хозяйство и приказывает: 
- Везде ходи, за всем присматривай, только в этот чулан не заглядывай. 
Он не вытерпел: как только Марья Моревна уехала, тотчас бросился в чулан, отворил дверь, глянул - а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован. 
Просит Кощей у Ивана-царевича: 
- Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не ел, не пил - совсем в горле пересохло. 
Царевич подал ему целое ведро воды; он выпил и еще запросил: 
- Мне одним ведром не залить жажды. Дай еще! 
Царевич подал другое ведро. Кощей выпил и запросил третье; а как выпил третье ведро, взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал. 
- Спасибо, Иван-царевич, - сказал Кощей Бессмертный, - теперь тебе никогда не видать Марьи Моревны, как ушей своих. 
И страшным вихрем вылетел в окно, нагнал на дороге Марью Моревну, прекрасную королевну, подхватил ее и унес к себе. 
А Иван-царевич горько-горько заплакал, снарядился и пошел в путь-дорогу: "Что ни будет, а разыщу Марью Моревну". 
Идет день, идет другой, на рассвете третьего видит чудесный дворец. У дворца дуб стоит, на дубу ясен сокол сидит. 
Слетел сокол с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: 
- Ах, шурин мой любезный! 
Выбежала Марья-царевна, встретила Ивана-царевича радостно, стала про его здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Погостил у них царевич три дня и говорит: 
- Не могу у вас гостить долго: я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну. 
- Трудно тебе сыскать ее, - отвечает сокол. - Оставь здесь на всякий случай свою серебряную ложку: будем на нее смотреть, про тебя вспоминать. Иван-царевич оставил у сокола свою серебряную ложку и пошел в дорогу. 
Шел он день, шел другой, на рассвете третьего видит дворец еще лучше первого. Возле дворца дуб стоит, на дубу орел сидит. 
Слетел орел с дерева, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: 
- Вставай, Ольга-царевна, милый наш братец идет! 
Ольга-царевна тотчас прибежала, стала его целовать, обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. 
Иван-царевич погостил у них три денька и говорит: 
- Дольше гостить мне некогда: я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну. Отвечает орел: 
- Трудно тебе сыскать ее. Оставь у нас серебряную вилку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать. Он оставил серебряную вилку и пошел в дорогу. День шел, другой шел, на рассвете третьего видит дворец лучше первых двух. Возле дворца дуб стоит, на дубу ворон сидит. Слетел ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцом и закричал: 
- Анна-царевна, поскорей выходи, наш братец идет! 
Выбежала Анна-царевна, встретила его радостно, стала целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. 
Иван-царевич погостил у них три денька и говорит: 
- Прощайте. Пойду жену искать, Марью Моревну, прекрасную королевну. 
Отвечает ворон: 
- Трудно тебе сыскать ее. Оставь-ка у нас серебряную тарелку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать. 
Царевич отдал ему серебряную тарелку, попрощался и пошел в дорогу. 
День шел, другой шел, а на третий добрался до Марьи Моревны. 
Увидала она своего милого, бросилась к нему на шею, залилась слезами и промолвила: 
- Ах, Иван-царевич, зачем ты меня не послушался - посмотрел в чулан и выпустил Кощея Бессмертного? 
- Прости, Марья Моревна, не поминай старого. Лучше поедем со мной; пока не видать Кощея Бессмертного. Авось не догонит! 
Собрались и уехали. А Кощей на охоте был. К вечеру он домой ворочается, под ним добрый конь спотыкается. 
- Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду? 
Отвечает конь: 
- Иван-царевич приходил, Марью Моревну увез. 
- А можно ли их догнать? 
- Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать ее, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть да тогда вдогонь ехать - и то поспеем. 
Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича. 
- Ну, - говорит, - первый раз тебя прощаю за твою доброту, что водой меня напоил; и в другой раз прощу, а в третий берегись - на куски изрублю. Отнял у него Марью Моревну и увез. А Иван-царевич сел на камень и заплакал. 
Поплакал-поплакал и опять воротился назад за Марьей Моревною. Кощея Бессмертного дома не случилось. 
- Поедем, Марья Моревна! 
- Ах, Иван-царевич, он нас догонит! 
- Пускай догонит. Мы хоть часок-другой поедем вместе. 
Собрались и уехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается. 
- Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду? 
- Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял. 
- А можно ли их догнать? 
- Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать-смолотить, пива наварить, вдоволь напиться, до отвалу наесться, выспаться да тогда вдогонь ехать - и то поспеем. 
Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича: 
- Ведь я ж говорил, что тебе не видать Марьи Морены, как ушей своих! 
Отнял ее и унес к себе. Остался Иван-царевич один, поплакал-поплакал и опять воротился за Марьей Моревною. На ту пору Кощея дома не случилось. 
- Поедем, Марья Моревна! 
- Ах, Иван-царевич, ведь он догонит, тебя в куски изрубит! 
- Пускай изрубит, я без тебя жить не могу! 
Собрались и поехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается. 
- Что ты спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду? 
- Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял. 
Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича, изрубил его в мелкие куски и поклал в смоляную бочку; взял эту бочку, скрепил железными обручами и бросил в синее море, а Марью Моревну к себе увез. В то самое время у зятьев Ивана-царевича серебро почернело. 
- Ах, - говорят они, - видно, беда приключилась! 
Орел бросился на сине море, схватил и вытащил бочку на берег. Сокол полетел за живою водою, а ворон - за мертвою. 
Слетелись все трое в одно место, разрубили бочку, вынули куски Ивана-царевича, перемыли и склали, как надобно. 
Ворон брызнул мертвою водою - тело срослось, соединилось. Сокол брызнул живою водою - Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит: 
- Ах, как я долго спал! 
- Еще бы дольше проспал, если бы не мы, - отвечали зятья. - Пойдем теперь к нам в гости. 
- Нет, братцы, я пойду искать Марью Моревну. Приходит к ней и просит: 
- Разузнай у Кощея Бессмертного, где он достал себе такого доброго коня. 
Вот Марья Моревна улучила добрую минуту и стала Кощея выспрашивать. 
Кощей сказал: 
- За тридевять земель, в тридесятом царстве, за огненной рекою живет баба-яга. У ней есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света облетает. Много у нее и других славных кобылиц. Я у нее три дня пастухом был, ни одной кобылицы не упустил, и за то баба-яга дала мне одного жеребеночка. 
- Как же ты через огненную реку перебрался? 
- А у меня есть такой платок - как махну в правую сторону три раза, сделается высокий-высокий мост, и огонь его не достанет. 
Марья Моревна выслушала, пересказала все Ивану-царевичу. И платок унесла да ему отдала. Иван-царевич переправился через огненную реку и пошел к бабе-яге. 
Долго шел он не пивши, не евши. Попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками. Иван-царевич говорит: 
- Съем-ка я одного цыпленочка! 
- Не ешь, Иван-царевич, - просит заморская птица. - В некоторое время я пригожусь тебе. Пошел он дальше. Видит в лесу улей пчел. 
- Возьму-ка я, - говорит, - сколько-нибудь медку. Пчелиная матка отзывается: 
- Не тронь моего меду, Иван-царевич. В некоторое время я тебе пригожусь. 
Он не тронул и пошел дальше. Попадается ему навстречу львица со львенком. 
- Съем я хоть этого львенка. Есть так хочется, ажно тошно стало. 
- Не тронь, Иван-царевич, - просит львица. - В некоторое время я тебе пригожусь. 
- Хорошо, пусть будет по-твоему. Побрел голодный. Шел, шел - стоит дом бабы-яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове, только один незанятый. 
- Здравствуй, бабушка! 
- Здравствуй, Иван-царевич. Почто пришел - по своей доброй воле аль по нужде? 
- Пришел заслужить у тебя богатырского коня. 
- Изволь, царевич, у меня ведь не год служить, а всего-то три дня. Если упасешь моих кобылиц - дам тебе богатырского коня, а нет - то не гневайся: торчать твоей голове на последнем шесте. 
Иван-царевич согласился. Баба-яга его накормила, напоила и велела за дело приниматься. 
Только что выгнал он кобылиц в поле, кобылицы задрали хвосты и все врозь по лугам разбежались. Не успел царевич глазами вскинуть, как они совсем пропали. Тут он заплакал-запечалился, сел на камень и заснул. 
Солнышко уж на закате, прилетела заморская птица и будит его: 
- Вставай, Иван-царевич! Кобылицы теперь дома. Царевич встал, домой пошел. А баба-яга и шумит и кричит на кобылиц: 
- Зачем вы домой воротились? 
- Как же было нам не воротиться! Налетели птицы со всего света, чуть нам глаза не выклевали. 
- Ну, вы завтра по лугам не бегайте, а рассыпьтесь по дремучим лесам. 
Переспал ночь Иван-царевич. Наутро баба-яга ему говорит: 
- Смотри, царевич, если не упасешь кобылиц, если хоть одну потеряешь - быть твоей буйной головушке на шесте! 
Погнал он кобылиц в поле. Они тотчас задрали хвосты и разбежались по дремучим лесам. 
Опять сел царевич на камень, плакал-плакал да и уснул. Солнышко село за лес. 
Прибежала львица: 
- Вставай, Иван-царевич! Кобылицы все собраны. Иван-царевич встал и пошел домой. Баба-яга пуще прежнего и шумит и кричит на своих кобылиц: 
- Зачем домой воротились? 
- Как нам было не воротиться! Набежали лютые звери со всего света, чуть нас совсем не разорвали. 
- Ну, вы завтра забегите в сине море. Опять переспал ночь Иван-царевич. Наутро посылает его баба-яга кобылиц пасти: 
- Если не упасешь - быть твоей буйной головушке на шесте. 
Он погнал кобылиц в поле. Они тотчас задрали хвосты, скрылись с глаз и забежали в сине море, стоят в воде по шею. Иван-царевич сел на камень, заплакал и уснул. 
Солнышко за лес село, прилетела пчелка и говорит: 
- Вставай, царевич! Кобылицы все собраны. Да как воротишься домой, бабе-яге ни глаза не показывайся, поди в конюшню и спрячься за яслями. Там есть паршивый жеребенок - в навозе валяется. Ты возьми его и в глухую полночь уходи из дому. 
Иван-царевич пробрался в конюшню, улегся за яслями. Баба-яга и шумит и кричит на своих кобылиц: 
- Зачем воротились? 
- Как же нам было не воротиться! Налетело пчел видимо-невидимо, со всего света, и давай нас со всех сторон жалить до крови. 
Баба-яга заснула, а в самую полночь Иван-царевич взял у нее паршивого жеребенка, оседлал его, сел и поскакал к огненной реке. Доехал до той реки, махнул три раза платком в правую сторону - и вдруг, откуда ни взялся, повис через реку высокий, славный мост. Царевич переехал по мосту и махнул платком на левую сторону только два раза - остался через реку мост тоненький-тоненький. 
Поутру пробудилась баба-яга - паршивого жеребенка видом не видать. Бросилась в погоню. Во весь дух на железной ступе скачет, пестом погоняет, помелом след заметает. Прискакала к огненной реке, взглянула и думает: "Хорош мост". 
Поехала по мосту, только добралась до середины - мост обломился, и баба-яга в реку свалилась. Тут ей и лютая смерть приключилась. 
Иван-царевич откормил жеребенка в зеленых лугах; стал из него чудный конь. 
Приезжает царевич к Марье Моревне. Она выбежала, бросилась к нему на шею: 
- Как тебе удалось от смерти избавиться? 
- Так и так, - говорит, - поедем со мной. 
- Боюсь, Иван-царевич! Если Кощей догонит, быть тебе опять изрублену. 
- Нет, не догонит! Теперь у меня славный богатырский конь, словно птица летит. 
Сели они на коня и поехали. Кощей Бессмертный домой ворочается, под ним конь спотыкается. 
- Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду? 
- Иван-царевич приезжал, Марью Моревну увез. 
- А можно ли их догнать? 
- Не знаю. Теперь у Ивана-царевича конь богатырский лучше меня. 
- Нет, не утерплю, - говорит Кощей Бессмертный, - поеду в погоню! 
Долго ли, коротко ли - нагнал он Ивана-царевича, соскочил наземь и хотел было сечь его острой саблею. В те поры конь Ивана-царевича ударил со всего размаху копытом Кощея Бессмертного и размозжил ему голову, а царевич доконал его палицей. 
После того накинул царевич груду дров, развел огонь, спалил Кощея Бессмертного на костре и самый пепел его пустил по ветру. 
Марья Моревна села на Кощеева коня, а Иван-царевич на своего, и поехали они в гости сперва к ворону, потом к орлу, а там и к соколу. Куда ни приедут, всюду встречают их с радостью: 
- Ах, Иван-царевич, а уж мы не чаяли тебя видеть! Ну, недаром же ты хлопотал: такой красавицы, как Марья Моревна, во всем свете поискать другой не найти. 
Погостили они, попировали и поехали в свое царство. Приехали и стали себе жить-поживать, добра наживать да медок пировать.